Стайки: от забвения к наследию – история жизни и борьбы

Исчезновение любой деревни – это, конечно, трагедия. Уходят в небытие не только люди, но и культура. Ведь каждая деревня – это отдельная небольшая вселенная. И человеку, который вырос в этой местности, который помнит каждое деревце, каждый дом, чрезвычайно больно видеть пустоту вместо родного села.

Готовясь посетить деревню Стайки, мы постарались узнать о ней как можно больше и выяснили, что здесь сегодня всего восемь жителей, а других сведений практически нет. Должен был получиться материал об умирающей деревне, сухой и безэмоциональный, словно страница бухгалтерского отчета. Но оказалось, что у этой деревни до сих пор жива огромная душа…

Легенды старой деревни

Никто досконально не владеет информацией ни о времени возникновения деревни Стайки, ни о происхождении ее названия. Однако в народе бытует несколько версий. Одна из них говорит о том, что первые жители деревни делали в поле самодельные загоны для своего скота. Туда же стаями загоняли на ночлег животных. Стаями, значит – Стайки. По второй версии, в старину здесь была стоянка отряда шведских солдат. Есть и третья – природа в этих округах была поистине прекрасной: много кристально­чистой воды и густого дремучего леса, поэтому люди часто наблюдали в небе стаи гусей и уток, держащих курс в окрестности деревни. Версию, дорогой наш читатель, можешь выбрать любую, так как единственно верная так и не определена.

В открытых источниках сохранились воспоминания Ходоры Семеновой, 1900 года рождения: «Вокруг деревни были пышные леса, прозрачные реки, ручьи и глубокие болота, много рыбы и диких зверей. Поселок Решетовку и деревню Стайки связывал широкий мост. На нем встречалась молодежь, там же проводили красивейший обряд «Купалье». В Решетовке жил пан. У него был огромный пруд, в котором он разводил разные породы рыб». Этим словам есть и документальное подтверждение: «Вода в оных чистая, ко употреблению людям и скоту здоровая», – гласит акт XVIII века, сохранившийся в Центральном государственном архиве древних актов в Москве. В нем же мы находим и первое сохранившееся письменное упоминание деревни Стайки. К слову, в нем же есть и численность населения: 28 домов, 78 мужчин и 83 женщины. Есть упоминание и про первых жителей деревни.

Путешествие в прошлое

В далеком­-далеком прошлом история Стаек начиналась с трех домов. Стояли они поодиночке, своеобразными хуторами. Дома эти принадлежали Решетову, Белохвостову и Пралыгину. Почему именно так, а не иначе – неизвестно. Может так расселили их по указу местного пана, может это были лесники, пчеловоды­-пасечники или же сторожа? Много вопросов – мало ответов, но по крупицам разбираемся дальше…

С течением времени деревня росла. От каждого рода отделялись молодые семьи, строили себе дома рядом. Таким образом в деревне образовались три негласных общины: решеты, белохвостицы и пралыги. Стоит сказать, что жителям постоянно приходилось переселяться и строить новые жилища. И причиной этому была вода. Болота расширялись, вода затопляла дома, люди вынуждены были их покидать. Но нет худа без добра, потому что такое состояние почвы позволяло женщинам заниматься замачиванием льна и конопли. Старожилы помнят, что до начала Великой Отечественной войны в деревне было около 40 прудов, где замачивали лен.

Во времена крепостного права все крестьяне, естественно, были собственностью панов из рода Маковецких. Существует даже легенда, что один пан Маковецкий был настолько азартным, что однажды выиграл спор, на кону которого стояли человек и собака. Пану Маковецкому достался человек по фамилии Трофимов. Таким образом, деревня пополнилась новыми жителями.

Давайте будем откровенными, при панах крепостные никогда не жили хорошо. Но Маковецкие неплохо относились к крестьянам. Они понимали, что если сельчане будут иметь свое хозяйство крепкое, то и пану будет выгода. А крестьяне Стаек работать умели и хотели. Вот что сохранилось в письменных источниках: «Промысел имеют в хлебопашестве, к чему они и радетельны. Женщины сверх полевой работы упражняются в рукоделии, прядут лен, шерсть и поскон, ткут холсты и сукна для своего употребления и на продажу… Крестьяне ж состоянием в зажитке средственны». Конечно, не стоит, наверное, идеализировать жизнь крестьян при крепостном праве, но кто работал, тот имел все. Пану же крестьяне платили оброк – три рубля в год с каждой души. Это были большие деньги. На них можно было даже корову хорошую купить. Но, как говорится: «Могли себе позволить».

Отмена крепостного права в 1861  году дала надежду крестьянам на светлое и независимое будущее, но, как писал Н. Некрасов: «Порвалась цепь великая, одним концом ударила по барину, другим – по мужику». Самовольно стали высекать панские леса, косить их луга, палили их сараи. Начиналось время большого страха…

Имена, вписанные в историю

Взрастила земля деревни Стайки и революционных деятелей. Известный большевик Андрей Троянов – ее уроженец. Не будем углубляться в его биографию, но то, что он фигура важная и деятельная – спору нет. Потому как имел честь 10 января 1918 года встретиться лично с Лениным, чтобы обсудить с ним дела революционные.

Дореволюционные времена тоже бы­ли весьма яркими. В 1908 году, например, в Стайках построили ветряную мельницу. Но эти земли притягивали внимание и людьми, славными скрипачами и дудочниками.Что касалось их образования, то церковно­-приходская школа была в деревне Горы, а земское училище – в Гнилице. Но стайковским детям было не до учебы. Много работы было на земле. Даже староста деревни не знал грамоту. Интересно то, что эти земли славились еще и отменными портными, но поскольку они были безграмотными, то даже мерки с человека не могли записать, так и появилась «узелковая грамота». С помощью нитки и завязанного на ней узелка фиксировали длину штанины или рукава, или же объем талии. Изобретательные, правда?

Богата эта местность и на других знаменитостей. К примеру, писатель и поэт Степан Кухарев. В своей повести «Бацькавічы» рассказывает про деревню Стайки и своих односельчан в период и после войны.

Заброшенные тропы… Воспоминания старожилов

Есть у нас и свидетельница тех дней: и военных, и тех самых, когда знаменитый белорусский писатель только начинал свой путь.

Мария Шалаева, уроженка той самой Решетовки, ныне одна из последних жительниц деревни Стайки.

«Я родилась в 1938 году, за несколько лет до начала войны, но почему-­то урывками помню то страшное время. К нам в дом приходили немцы. Нас некому было защитить. В доме много детей, мама и дедушка. Отец – на фронте. Немцы были жестоки, требовали еды и денег у женщины, которой не на что было даже хлеба купить. Забирали все, детей сбрасывали ночью с кроватей на пол, искали спрятанные «деликатесы». Максимум, что находили – корку зачерствелого хлеба. Деда однажды избили до полусмерти, требуя денег и полного повиновения. Отец приходил всего несколько раз. Помню, как просила его забрать меня с собой. Он обещал вернуться, но обещания своего не сдержал. Страшно, голодно и холодно было в послевоенное время. Ходили в лаптях и считали это за подарок судьбы. Не у всех был дед, который умел плести лапти. А у нас прямо на выбор: хочешь из липы, хочешь чуни из веревочек. Так и ходили. Даже умудрялись на свидания так бегать и чувствовать себя абсолютно счастливыми. В школу со мной ходил тот самый писатель Кухарев. Уже тогда он был знаменит. Что-­то писал и зачитывал на школьных вечерах. Помню, что даже в дом к ним гулять ходили. У них было весело и многолюдно.

Лет в 16 уже пошла работать. Не до учебы – деньги очень нужны были. Семья большая, детей много – кормить надо. Пошла на ферму дояркой. Помню, как поставили передо мной задачу: доить 90 коров за одну дойку, думала, что не справлюсь с такой нагрузкой, но человек ко всему привыкает. Так всю жизнь и проработала дояркой. Были периоды, когда уже не могла, уходила в колхозную бригаду. Там было не легче. Бригада выполняла любую тяжелую работу, так что променяла шило на мыло. Пятерых детей родила тоже без отрыва от производства, как говорится. Потому что дома огород и хозяйство, затем матери нужно со всем этим помочь, а потом и в колхоз пойти на обязательную отработку. Так увлеклась, что даже и на пенсии работала. Никаких почестей и наград так и не заработала. Помню, что на одном собрании колхозном все-­таки наградили за добросовестный труд, но это вместе со многими. Трудились все одинаково – у нас не было другого выбора. Да, уезжали, к примеру, Кухаревы, сын их интеллигенция – писатель. Мы же люди рабочие, нас столицы не ждали, да и мы, по правде, не хотели. Судьба у меня тяжелая, не до столичных мне красот было. Сыновья рано ушли из жизни, муж тоже умер, поэтому вся работа тяжелая снова легла на мои плечи. Но я не сетую, справилась. Сегодня у меня есть соцработник. Она помогает во всем, поговорит со мной – уже как родная. Есть пенсия, и есть сама жизнь, а это всегда было ценнее всего», – делится мудростью Мария Васильевна.

Ольга БАСАРИМОВА. Фото автора.