«Перед уходом люди думают о близких»: откровенное интервью с Николаем Ляшкевичем

Мало кто знает правду о жизни священника. О том, какой это тяжелый труд – практически круглосуточно помогать людям, указывать им правильный путь. И при этом, пусть и совсем немного, но все же уделять время собственной жизни и интересам. Об этом и не только узнали у иерея Николая Ляшкевича, настоятеля Успенского храма Пресвятой Богородицы в Краснополье.

• Отец Николай, готовясь к интервью, я читала, что у священников случались удивительные и необъяснимые истории о том, как они начали верить. Как Вы пришли к служению в православной церкви?

– Безусловно, подобные  необъяснимые вещи  происходили и происходят и в моей жизни, но они какие-­то личные, сакральные. Но именно к служению меня  привели не они. Никаких семейных династий священников в роду моем тоже не было. Мама – инженер, отец –  человек рабочий. Однако понимание того, что Господь есть, со мной было всегда. С детства посещал храм, воскресную школу, лет с двенадцати начал пономарить и уже годам к шестнадцати точно понимал, куда меня ведет эта дорога. Я четко знал: «Хочу служить Богу и помогать людям».

• Как Ваши родители восприняли новость о том, что Вы хотите стать священником?

– Восприняли  положительно. Но сначала почему­-то настояли на том, чтобы я получил еще и светскую профессию. Удивился, но не перечил, поэтому и положил в карман диплом мастера строительных и монтажных работ по специализации «промышленное и гражданское строительство». По профессии этой поработал совсем мало, а дальше, как и мечтал, окончил Витебскую духовную семинарию.

• Поговорим о Вас, как о человеке за пределами церкви. Чем Вы занимаетесь в свободное от служения время?

– Свободным временем похвастаться не могу, но если оно выдается, то провожу его с дочерью: играем, катаемся на велосипеде. Люблю готовить, это мне доставляет удовольствие. Среди предпочтений – блюда из мяса.

Мы выбирали сами этот путь

• Тогда вопрос в унисон Вашему ответу: сейчас идет пост, приходилось ли Вам его нарушать, одолевает ли желание отведать что­-нибудь запрещенное?

– Конечно, одолевает. Я  же обычный человек, особенно если соседи жарят шашлыки, и запах от них разносится по всей округе. Нарушать пост тоже приходилось, когда по состоянию здоровья врачи настоятельно рекомендовали определенное питание – это же жизнь. Пост не стоит воспринимать как диету, в первую очередь, это время, когда мы не должны «есть друг друга». А если человек раздражителен из­-за отказа от привычной для него пищи, зол на всех, то тогда лучше позволить себе того же мяса и оставаться в гармонии с собой и миром.

• А как насчет книг, музыки и фильмов?

 – Книги предпочитаю исторические. Отец еще в шестом классе подарил «Историю Беларуси». С тех пор я ее большой фанат. Люблю Булгакова «Мастер и Маргарита». В музыке я меломан. Слушаю от популярного Шамана до Фредерика Шопена. В листе предпочтений и Фрэнк Синатра, Ларри Хупер, рок­-группа Nirvana. Но не стоит забывать, что у меня маленькая дочь, поэтому в личном плей­-листе есть и «Дружба крепкая не расклеится, не сломается…». Люблю документальное кино, но, если вспоминать художественные фильмы, то рекомендую «Страсти Христовы» режиссера Мела Гибсона.

• Есть ли у Вас друзья вне прихода, и как вы вместе проводите время?

– Безусловно, есть приятели, школьные друзья, одногруппники. Мы совершенно спокойно можем попить кофе, поговорить на любые темы, сходить в театр или кино. Свою философию жизни я им не навязываю, только если они сами спросят у меня совета или поинтересуются мнением.

• Где находите силы, чтобы оставаться всегда в хорошем расположении духа? Пропускаете ли боль людей через себя или научились абстрагироваться?

– В очередной раз повторюсь, что священники – такие же люди, как и все: устают, выгорают, не чуждо и состояние уныния. Но мы находим спасение в молитве. Она исцеляет, приносит удовольствие и хорошее настроение. А от боли людей я не дистанцируюсь, а сопереживаю им. Единственное отличие – я точно знаю, что жизнь циклична. Уход усопшего – очень большая радость, он идет навстречу Богу, к тому, кто его создал, кто даровал дыхание жизни.

• Существует стереотип, что в православной церкви всегда все серьезные, страдающие. Особенно часто бывают неприветливыми бабушки в храмах. Так ли это?

– К сожалению, есть и такое. Но православие здесь совершенно ни при чем. Дело в людях. В защиту постоянных прихожан хочу сказать, что они немного консервативны в плане соблюдения строгих правил, ведь в церкви они проводят много времени. Но уверен, что замечания из их уст звучат вовсе не потому, что они хотят обидеть, а лишь подсказать.

Молодежь вдохновляется и интересуется

• Согласны  ли Вы с мыслью, что не нужно дергать, к примеру, девушку, которая пришла в храм в брюках, ведь главное ее желание обратиться к Богу, а не то, как она одета?

– Да, так и есть. Замечаниями и упреками мы лишь отобьем желание молодых людей приходить в храм. Однако смысл выглядеть определенным образом в стенах церкви все же есть, поэтому считаю, что соблюдение определенных правил дисциплинирует человека, помогает сосредоточиться на внутреннем мире.

• Если мы уже коснулись молодежи, то нет ли у Вас ощущения, что ее представители не интересуются Богом?

– Сейчас век искусственного интеллекта и социальных сетей. Молодежь потребляет в день огромное количество разной информации. Наш приход  представлен во всех социальных сетях и  мессенджерах. Дети видят, что служба – это интересно, красиво и, как минимум, необычно. И это привлекает их в храм. Некоторых знакомят с православием родители, другие вовлекаются после наших встреч на каких­-либо общественных мероприятиях. Грустно, что в школах нет дисциплины, рассказывающей о православии, но все же нельзя говорить категорично, что молодежь не интересуется Богом. Это не так.

• Отец Николай, расскажите из своего опыта, о чем чаще всего сожалеют люди на исповеди?

– Исповедь – это тайна, которая остается только между двумя ее участниками: мною и исповедником. Однако если говорить огульно, то никто не сожалеет, что не заработал всех денег, мало купил машин или домов. Сожалеют лишь о том, что мало времени проводили с близкими. Это именно та ценность, которую можно взять с собой в жизнь загробную. Ведь наш жизненный путь в православии, если совсем уж упрощать, представляется как некая школа, которая учит любить, прощать, быть милосердным, усмирять свою гордыню.

• Дайте нашим читателям тогда совет, как научиться всему этому, когда рабочие будни или «громкие» соседи постоянно выводят из состояния равновесия?

– Советую всем нам высыпаться, потому что многие этим пренебрегают.  Очень важно с утра пообщаться с Богом, произнести молитву, пусть даже и саму простую  – «Отче наш», не спеша вкусить пищу, так же спокойно собраться и только потом идти «в люди». Что касается окружающих, которые каким-­то образом вас раздражают, то здесь немаловажно самообладание и необходимость задаться вопросом, а почему меня это злит, может причина во мне? Если же этого не делать и воздавать злом за зло, то этот круговорот никогда не прекратится, а зло умножится. Предложу банальное, но самое действенное: если ударили, то смиренно прими и подставь вторую щеку. Этой мудрой мысли придерживаются не только священники, но и известные мыслители разных веков. К примеру, Уинстон Черчилль, британский политический деятель, журналист и писатель, говорил: «Хотите, чтобы в споре ваше слово было последним? Скажите оппоненту: «Пожалуй, Вы правы»».

Довольно острые и интересные вопросы

• Отец Николай, есть ли какой-­то интересный факт о православии, который удивит читателя?

– Предположу, что  многие не догадываются о существовании цветовой гаммы в православии. У нас много цветов и каждый из них что­-то символизирует. Но коснемся именно черного цвета. Исторически складывалось так, что черный цвет одежды – это цвет смирения и покаяния. Первыми, кто среди священнослужителей стал носить черные одежды, были монахи. Сейчас священник облачается в черное только для совершения богослужений в Великий пост в будние дни. И никогда больше. В субботу и воскресенье используется фиолетовый цвет. Есть традиция, что на погребение и отпевание родственники приходят в черном. Но погребение имеет иную цветовую гамму. Священник облачается в белый, одежда усопшего тоже светлая. Момент успения приравнивается к моменту рождения. Человек рождается в чистоте и стремится к тому, чтобы уйти в этой чистоте. Церковь не закладывает никакого смысла в черный цвет на погребение.

• Как в православии относятся к понятию «судьба»?

– В православном богословии нет такого понятия, как «судьба», «рок» – во всяком случае, в том смысле, которым его наделяет большинство людей, подразумевая неизбежность определенных событий будущего. Такая позиция противоречит словам Христа: «Познайте Истину, и Истина сделает вас свободными», а также апостола Павла: «Где Дух Господень, там свобода». Хотя мы живем в ограниченном мире, где многие вещи находятся за пределами нашего контроля, мы все равно имеем возможность выбирать свой путь. И мы свободны в этом выборе.

Беседовала Ольга Басаримова.
Фото автора и из личного архива Николая Ляшкевича.