Условия консолидации общества в Год народного единства — Андрей Савиных
О путях достижения социального равновесия и консолидации общества рассуждает председатель Постоянной комиссии по международным делам Палаты представителей Андрей Савиных.
С августа прошлого года мы много говорим о дисбалансах, возникших в нашем обществе. Эта проблема осознается всеми социальными слоями, она беспокоит и руководство страны. Объявление 2021-го Годом народного единства это подтверждает.
Реализация важной социальной задачи требует ясного осознания содержания и глубины появившихся проблем. В данном контексте полагаю важным обратить внимание на два вопроса: один из сферы экономической практики, один из области общественного самосознания, — которые, как представляется, занимают центральное место в общей картине.
Итак, первое. В начале 1990-х основу экономики составляла госсобственность. На уровне государства была создана система экономических отношений, построенная на корпоративных методах вертикальной административной системы управления. В самых общих чертах эта система экономических отношений предполагала следующие принципы:
— приоритет государственной собственности,
— доминирование ведомственных интересов как наиболее близких к интересам всего общества,
— примат консервативных ценностей (коллектив важнее личности), подозрительное отношение к накопительству и богатству,
— иерархическое устройство общества с постепенным продвижением по социальной лестнице и уровню благосостояния,
— торможение расслоения населения по материальному достатку,
— контроль за деятельностью хозяйственников со стороны госаппарата и силовых ведомств.
Жизнь показала, что это было разумное решение. Предположительно, единственно возможное на том этапе. В сложнейший период развала хозяйственных связей и возникновения новой государственности это был единственный путь выхода из кризиса. Что и было реализовано. Из всех стран бывшего СССР Беларусь стала первым государством, где был сначала восстановлен советский уровень жизни, а потом обеспечен его рост как минимум в 2-2,5 раза. Не признавать это — большая ошибка!
Для руководства страны изначально было понятно: структура экономики потребует адаптации к рыночным условиям и внешнему рыночному окружению. На протяжении всего периода независимости власти реализовывали программы улучшения делового климата, стимулирования и поддержки предпринимательской активности.
Сегодня можно много спорить о темпах рыночных преобразований, их последовательности и результативности. Но это занятие не имеет практического смысла. Реальная жизнь всегда отличается от идеальных планов, и всегда найдутся «мыслители», которые скажут, что смогли бы все сделать лучше и быстрее. Но, как показывает опыт, в том числе и международный, все такие заявления не более чем, мягко говоря, «красивая» самореклама или «благие пожелания». Имеющийся результат в конечном итоге и есть плод усилий всего общества и единственная реальность.
Тут выглядят уместными еще несколько соображений. Примечательно, что адаптация к рынку осуществлялась в нашей стране самым гуманным образом, прежде всего, для большинства населения, которое не было готово к рыночной конкуренции.
Частный сектор также развивался в основном без серьезных злоупотреблений, не через «прихватизацию» государственной собственности, а через создание новых предприятий.
Государственный, в том числе силовой, контроль даже при социальных издержках обеспечил формирование высоких социальных стандартов и ответственного поведения частного бизнеса. Бизнес платит налоги и участвует в жизни общества.
Эти три обстоятельства выгодно отличают Беларусь от других стран на постсоветском пространстве.
При этом нужно признать: «бремя» изменений было возложено преимущественно на людей, обладающих новаторским потенциалом и смелостью для начала своего дела или запуска новых проектов. Этот факт требует признания и соответствующего отношения со стороны общества и власти. Разумеется, это касается только людей, создававших отечественные предприятия, производящие товары и услуги в Беларуси. Об аффилированных или дочерних компаниях иностранных корпораций, занимавшихся дистрибуцией зарубежных товаров, речь в этом контексте не идет.
По итогам 30-летнего развития в Беларуси возник самостоятельный, конкурентный частный сектор в целом ряде отраслей: информационные технологии, профессиональные услуги (инжиниринг, юристы, дизайн, маркетинг), строительство, бытовое обслуживание (рестораны, гостиницы, ремонт), торговля. Появилось заметное число высокоэффективных и наукоемких предприятий производственного сектора в приборостроении, изготовлении медицинской техники, фармацевтике, бытовой химии, пищевой и легкой промышленности. Повторюсь, эти сектора возникли не сами по себе, а при поддержке власти, благодаря, например, государственной системе высшего образования, государственной поддержке научно-исследовательских организаций, работе национальной инженерной школы, сотрудничеству с крупными госпредприятиями.
Сегодня в частном секторе задействовано около 45% от общего объема трудовых ресурсов в стране (на государственных и коммунальных предприятиях занято только 30% работников, остальные — бюджетники (образование, медицина, сферы правопорядка и управления).
Частный сектор вносит в бюджет около 47% налогов, госсектор — 46%.
Сегодня нам нельзя упускать из виду, что за этими изменениями структуры производственного потенциала не поспевали изменения производственных отношений. Такое отставание часто встречается в истории человечества. Настолько часто, что эта тенденция была описана как конфликт производственных сил и производственных отношений.
Из сказанного можно сделать единственный вывод: в нашей стране возникло диалектическое внутреннее противоречие, которое настоятельно требует решения. При этом без адаптации производственных отношений к новым реалиям производственного потенциала мы не сможем обеспечить экономический рост, который необходим нам в условиях углубляющегося глобального кризиса.
Как представляется, урегулировать это противоречие можно через формирование равноправного статуса государственной и частной собственности. И делать это нужно не столько на законодательном уровне, не только в судебной практике, а, прежде всего, на уровне общественных ценностей и повседневной деятельности. Это не просто, но в сфере экономики это, с моей точки зрения, выглядит как единственно рациональный путь для консолидации общества.
Второй, также диалектической, проблемой развития белорусского социума является взаимодействие и конфликт двух видов политической культуры. Используя термин «культура», я сейчас говорю о системе ценностей, бытующих в обществе, которые можно представить как своеобразную шкалу, содержащую оценки реальности между полюсами добра и зла. На основе такой шкалы люди определяют свои цели и оценивают все происходящие вокруг процессы.
В реальности политическая культура любого общества, и Беларусь тут не исключение, представляет из себя клубок различных видов культур, которые сформировались на различных этапах исторического развития и существенным образом отличаются друг от друга.
Как мне представляется, сегодня в белорусском обществе наиболее ярко проявляют себя две доминирующие культурные традиции: традиционная и промышленная (цеховая). Термины, которые я употребляю для обозначения этих культур, носят описательный характер. Встречаются разные определения, например сельскохозяйственная и городская, традиционная и культура модерна. И так далее.
Традиционная культура самая древняя. Она сформировалась в нашем обществе много веков назад, но это отнюдь не снижает ее значимости и влияния в наши дни. Любая традиционная культура основана на устоявшихся обычаях, которые рассматриваются как основа человеческого существования. Вне всякого сомнения, это культура выживания, где скудость ресурсов тормозит любые социальные эксперименты, поскольку отклонения от традиции могут порождать негативные и даже катастрофические последствия. В силу этого эксперименты часто табуируются или, как минимум, тормозятся, а опыт формируется путем закрепления ритуалов: что получилось один раз, можно повторять постоянно.
В рамках этой культуры достаточно сложно понять, как процессы изменения окружающего мира влияют на эффективность применяемых практик, какие ритуалы устарели и из фактора помощи превратились в помеху. Здесь важно отметить: мы видим такие же закономерности в традиционных культурах Норвегии, Нидерландов, Франции. Но я бы поостерегся от беспечных оценок этой культуры. Именно благодаря ей было обеспечено выживание и укрепление нашей общей идентичности. И сегодня элементы этой культуры есть внутри каждого из нас в большей или меньшей степени.
Вторым типом культуры, который начал активно расширяться в Беларуси во второй половине ХХ века, является промышленный, что было обусловлено быстрыми темпами урбанизации и послевоенного промышленного восстановления. Вне всякого сомнения, эта культура имеет более древнее происхождение и в Беларуси, и в мире в целом. Она стала зарождаться еще в средневековых городах с появлением цехов и гильдий, в которых происходило разделение труда между ремесленниками. Появление цехового производства породило заметные политические трансформации, как например магдебургское право и многое другое.
Промышленная культура зависит от требования рыночной среды и связана со столкновением интересов. В результате для нее ключевыми ценностями становятся понятия интереса и баланса. Для этой культуры характерны ценности мобилизации креативного потенциала ее членов, рождение, тиражирование инноваций и новых практик. При этом появляется не только новое, но и происходит переоценка существующего. Так возникает конфликт с носителями традиционных ценностей.
Различия в восприятии мира у носителей этих культур и формирует второй важный разрыв в структуре белорусского общества. Этот смысловой конфликт между ценностями двух культур имеет место, но не имеет и не может иметь решения, основанного на выборе или исключении. Сохранение/выживание и развитие/эксперимент являются обязательными и необходимыми условиями жизнедеятельности любой социальной системы. Как минимум это означает поиск компромисса между традицией и инновацией, ритуалом и нововведением, выживанием и самореализацией, коллективом и личностью. Нахождение баланса между этими двумя культурами даст новый толчок для социального развития и укрепления белорусской идентичности и традиций государственности.
Решение этих двух диалектических проблем — одной в области экономической жизни, другой в сфере общественного сознания и психологии — как представляется, и есть задача Года единства.